Читать интересную книгу Исполнитель желаний [СИ] - Анастасия Баталова

Перед её внутренним взором проплыла безжалостно и неотвратимо — как крышка гроба — захлопывающаяся дверь гостиничного номера…

Нет!

Кирочка вздохнула с тем же непередаваемым оттенком облегчения, с каким вздыхает человек, только что чудом избежавший смерти.

— Господи! — прошептала она, порывисто прижимая к груди свою странную жуткую статуэтку, — Господи!

Кирочка никогда не обращалась к Богу; мать её верила, отец был атеистом, поэтому, всегда находясь где-то ровно посередине между ними, дочь пыталась вообще об этом не думать, чтобы избавить свой разум от неминуемого противоречия. Но сейчас Кирочку переполняло такое невероятное ошеломляющее чувство благодарности, что она просто не могла не выразить его. А кому ещё подобную благодарность можно адресовать?

— Господи! Боже мой… Какое же это счастье, что не-судьба…

5

Аль-Мара родилась на берегах почти горячего сапфирового южного моря недалеко от крупного портового мегаполиса, в небольшом поселении полудикого кочевого племени джанги. Внешне Аль-Мара с малолетства сильно отличалась от своих сородичей: её глаза, льдистые, серо-голубые — небывалое явление среди смородиновых или тёмно-вишнёвых глаз соплеменников привлекали к себе не всегда доброжелательное внимание. И такого медного оттенка мелко вьющихся волос не было ни у кого больше — соплеменницы все как одна были темноголовы, косы у них ниспадали почти до пят: тяжёлые и жёсткие как конские хвосты. Ростом Аль-Мара была почти на голову выше других девушек — сложение у женщин джанги было коренастое, налитое — они походили на добротные глиняные кувшины, прочные и приземистые. Смугла кожа их блестела на ярком солнце как лакированная.

— И в кого ты такая уродилась… — вздыхала мать, пришивая к подолу своих старых девичьих юбок для рослой дочери дополнительные воланы.

Когда Аль-Мара появилась на свет, родственники сильно удивились — никто из них не посмел усомниться в честности её матери — и глядели на неё как на чудо. Ведь неоткуда было взяться среди этих смуглых насквозь прокопчённых солнцем людей таким большим и круглым светлым глазам, такой нежной бледной коже — словно малюсенькая капелька чужой крови, когда-то давно попавшая в жилы далёкого предка, долгое время путешествовала по ним, не растворяясь, передавалась из поколения в поколение в неизменённом виде, пока, наконец, не проявилась удивительными льдистыми глазами Аль-Мары, холодной белизной её тела… Это имя на странном отрывисто-певучем наречии джанги означало — «как море».

Всех девушек племени с раннего детства обучали древнему искусству предсказания будущего — любая из них умела превосходно гадать на картах, свечном воске, пепле или по руке. Несмотря на свою внешнюю чуждость сородичам и Аль-Мара достигла определённых успехов в этом непростом ремесле. С его помощью взрослые более опытные соплеменницы зарабатывали в большом городе — они приподнимали перед «шакки» — так назывались на их родном языке цивилизованные люди — туманную завесу грядущего и потом приносили домой — маленькая Аль-Мара ещё не знала, как это называется — красиво разрисованные хрустящие бумажки, которые можно было обменять на всё что угодно: и на сладкий изюм, и на красивые ленточки или бусы.

На заработки отпускали только достигших совершеннолетия девушек — считалось, что это очень опасно — людей, обитающих в большом городе джанги не жаловали. Наставница, обучающая юных девушек ведовству часто рассказывала про них совершенно жуткие вещи. Сверкая из под высохших век немеркнущим глянцем непроглядно-чёрных глаз она говорила, что шакки «нашли способы травить младенцев во чреве матери, особыми стальными крючьями на куски их рвать и извлекать прежде срока, чтоб они не родились и не жили, не зная ни о Цветке Времени, распускающемся в момент зачатия, ни о том, чем отличается смерть Малая от смерти Большой…» Зловеще понижая голос старая наставница ещё рассказывала, будто бы шакки «изобрели такое дьявольское оружие — Бегущий Огонь, более жаркий, чем само адское пекло, который разносится на огромные расстояния в один миг, уничтожая всё живое — остаётся там где он прошёл лишь чёрная мертвая земля, вода делается ядом, и долгое время спустя в этих местах умирают от мучительных болезней люди, а дети родятся уродами — кривыми, трёхрукими или одноглазыми…» Джанги привыкли считать, что шакки обладают Силой, не ведая Мудрости, а это — говорила наставница — самое страшное, ведь «всякая сила — есть прежде всего ответственность за последствия её применения…» Джанги верили, что есть Большая смерть и Малая — Малой смертью умирает старик, который уже успел всё отдать миру, сколько смог повидал и испытал — он уходит спокойно, радостно, освободившись от желаний и отдав долги… А Большая смерть — это уничтожение жизни на корню, уничтожение сознательное и чем-то оправдываемое, «законное»… Большая Смерть — есть сама идея убийства человека человеком…

— Мара, почему ты никогда не говорила мне о том, что была гадалкой?

— Откуда ты знаешь? — встревожилась рыжая.

— От Крайста.

— Наша наставница Магар-ра говаривала, что настоящему мужчине боги дают одну из этих двух вещей — симпатичную рожу или длинный болтливый язык — когда хотят наказать или испытать его дух, так они предупреждают мужчину, что в следующем воплощении он может родиться женщиной, если не признает своих ошибок; Крайст, по-моему, как-то особенно умудрился разозлить богов, ибо у него есть и то, и другое… — Аль-Мара скорчила такую мину, что Кирочка не смогла удержаться от улыбки.

— И всё-таки почему? — Кирочка смотрела на подругу требовательно.

— Может, ты мне, конечно, и не поверишь, — смутилась рыжая, — но я боялась твоей зависти… Вдруг ты решила бы, что я чем-то лучше тебя оттого, что умею… что вижу… иногда… и не стала бы со мной общаться.

Кирочка ощутила трепет в груди — будто птица вылетела из солнечного сплетения. Вот она, настоящая подруга. Существо, которое слышит твои чувства. Способное твою радость принять с радостью, а твою беду — без злорадства. Нетта, сколько Кирочка ни вспоминала, своими разговорами пыталась только вызвать зависть к себе и утвердить своё превосходство…

— Только пообещай мне, — продолжала Аль-Мара со взволнованным придыханием, — что ты никогда не будешь мне напоминать об этом, я не хочу возвращаться, хочу забыть…

— Хорошо-хорошо, — без раздумий пообещала Кирочка.

ГЛАВА 7. Волосы и кинжал

1

Кирочку всегда интересовало, как живут люди за пределами Города. В детстве мама говорила ей, что там никого нет. Но Кирочке почему-то в это не верилось. Официально, разумеется, за крайней границей коттеджных посёлков, предназначенных под дачи, не разрешено было находиться без специального разрешения. Город окружал по периметру высокий бетонный забор, продолженный сверху несколькими рядами колючей проволоки. За забором существовали только хозяйственные сооружения. Заводы, склады и, конечно же, Оранжереи, где выращивались продукты питания. Чтобы покинуть Город нужно было предъявить на одном из круглосуточных КПП специальный пропуск. Он позволял осуществлять выезд на междугородние скоростные автотрассы, которые тянулись, если смотреть на карту, от границ Города в разных направлениях подобно лапкам огромного паука. Обнесённые на всём своём протяжении пластиковыми заграждениями многополосные шоссе пересекали хозяйственную зону, санитарную зону, представленную бескрайними свалками отходов человеческой жизнедеятельности, и продолжались дальше, вдоль заросших лесом, согласно документам диких, никем не заселённых мест.

Стемнело. Дальний свет лежал на асфальте зыбким золотистым пятном. Служебный автомобиль, миновав КПП, выехал на внешнее скоростное шоссе, окаймлённое гирляндами белых фонарей.

Кирочка ёрзала на сидении в предвкушении головокружительных приключений. Приятное волнение охватывало её. Радостное нетерпение порхало где-то в глубине живота. Первое настоящее задание! Кирочка и прежде ощущала нечто подобное: перед выступлением в школьном актовом зале, когда нужно было петь песню, перед экзаменами, к которым была готова.

— И куда же мы едем? — спросила она Крайста; он невозмутимо курил, опираясь локтем на опущенное стекло, и придерживая другой рукой руль с небрежной уверенностью опытного водителя.

— В замок потомственных языческих шаманов.

— Они что-то натворили?

— Не совсем так. Им нужна наша помощь.

— Помощь? Но ведь Особое Подразделение вроде как борется со всякими колдунами, шаманами и прочей нечистью?..

— Ну ты хватила, — рассмеялся Крайст, — Не боремся мы ни с кем. Мы же не инквизиция, в конце концов. Наша деятельность несколько тоньше — мы не стремимся уничтожить или искоренить, мы скорее очищаем магию, пресекаем злонамеренное колдовство. Только и всего. Да и это не основная наша функция…